- Ваши достоинства и недостатки? Вкратце. - Мыслю правильно. Но вслух.
воскресенье, 24 июня 2007
Поживу - увижу, доживу - узнаю, выживу - учту
Маленькому пушистику пора баиньки. 
суббота, 23 июня 2007
I Live For Your Pain
Наш зверь ростет
Мы пытаемся забратся в любую нычку, в любую норку, на любую верхатуру.
Последний раз Тошка был пойман во время залазанья в кулек. Когда я решила его поднять с кульком, он и ухом не повел
Фотки
Мы пытаемся забратся в любую нычку, в любую норку, на любую верхатуру.
Последний раз Тошка был пойман во время залазанья в кулек. Когда я решила его поднять с кульком, он и ухом не повел
Фотки
четверг, 21 июня 2007
Поживу - увижу, доживу - узнаю, выживу - учту
Ку-ку, я тут.
Поживу - увижу, доживу - узнаю, выживу - учту
В воскресенье Квиллер спал бы до полудня, если бы его не пытали сиамскими усами. Когда Коко решил, что пора вставать, то легко и беззвучно вспрыгнул к спящему на кровать и тихонько коснулся усами его носа и подбородка. Квиллер поднял веки и оказался прямо перед двумя неописуемыми глазами, столь же невинными, сколь голубыми.
– Пшшёл вон, – сказал он и снова заснул.
К нему вновь приложились усами, на сей раз к более чувствительным местам – к щекам и лбу.
Квиллер вздрогнул, сжал зубы и зажмурился, только почувствовав, как усы кота щекочут ему веки. Он резко принял сидячее положение, а кот, считая свою миссию выполненной, спрыгнул с постели и выскочил из комнаты.(с)
Лилиан Браун "Кот, который играл в слова"
– Пшшёл вон, – сказал он и снова заснул.
К нему вновь приложились усами, на сей раз к более чувствительным местам – к щекам и лбу.
Квиллер вздрогнул, сжал зубы и зажмурился, только почувствовав, как усы кота щекочут ему веки. Он резко принял сидячее положение, а кот, считая свою миссию выполненной, спрыгнул с постели и выскочил из комнаты.(с)
Лилиан Браун "Кот, который играл в слова"
вторник, 19 июня 2007
- Ваши достоинства и недостатки? Вкратце. - Мыслю правильно. Но вслух.
Хлюпко плещется волна,
Ломким тростником шурша.
Я хронически больна –
У меня болит душа.
Струн касается Эол,
На ветвях едва присев,
И услужливо шеол
Раскрывает черный зев.
Там за мной давно следят…
Хочешь – верь, а нет – не верь,
Там, зловоньем исходя,
Поджидает гнусный Зверь.
Но не стану саван шить
Для услады Сатаны.
Во спасение души
Мне два ангела даны.
Нежный мявк – и за порог
Отступает злобный бес.
Хвостик, вьющийся у ног –
Как охранный знак небес…
(с) Mai
Ломким тростником шурша.
Я хронически больна –
У меня болит душа.
Струн касается Эол,
На ветвях едва присев,
И услужливо шеол
Раскрывает черный зев.
Там за мной давно следят…
Хочешь – верь, а нет – не верь,
Там, зловоньем исходя,
Поджидает гнусный Зверь.
Но не стану саван шить
Для услады Сатаны.
Во спасение души
Мне два ангела даны.
Нежный мявк – и за порог
Отступает злобный бес.
Хвостик, вьющийся у ног –
Как охранный знак небес…
(с) Mai
понедельник, 18 июня 2007
- Ваши достоинства и недостатки? Вкратце. - Мыслю правильно. Но вслух.
Поживу - увижу, доживу - узнаю, выживу - учту
Посмотрела Красная шапочка в лукошко, а вместо пирожков там ...котята
пятница, 15 июня 2007
Поживу - увижу, доживу - узнаю, выживу - учту
Поживу - увижу, доживу - узнаю, выживу - учту
Коко и Юм-Юм
четверг, 14 июня 2007
Встать под знаменем котов Будь готов! - Всегда готов!
Встать под знаменем котов Будь готов! - Всегда готов!
Встать под знаменем котов Будь готов! - Всегда готов!
Встать под знаменем котов Будь готов! - Всегда готов!
Когда Квиллер в конце концов отправился к себе домой, снег уже перестал, и он с удивлением обнаружил два ряда следов — ведущих к крыльцу и обратно — на свежем снегу подъездной дорожки. Следы явно принадлежали женщине. И никаких отпечатков шин. Таинственная гостья, видимо, жила в Деревне и выходила на прогулку. Кто же из соседей мог зайти к нему без приглашения, даже не предупредив по телефону? Вряд ли это были Хикси или Фрэн. И наверняка не Аманда Гудвинтер. Открыв первую дверь, он обнаружил на пороге завернутый в нарядную бумагу пакет, по размерам и весу тянувший на двухфунтовую коробку шоколадных конфет. Квиллеру пришли на ум слова Льюиса Кэрролла: «Все чудесатее и чудесатее!» Внося пакет в дом, он надеялся, что это не конфеты.
Сиамцы, дремавшие на диване, с надеждой подняли головы.
— Ну что, будем угадывать с трех раз, — сказал он им, срывая бумагу.
Под оберткой скрывалась книга в необычном переплете: кожаный корешок и крышки, обтянутые материей с лиственно-цветочным узором в красно-зеленых тонах, восходящим к эпохе английского короля Якова I. Золотое ручное тиснение на корешке все проясняло: «Повесть о старых женщинах».
— Ого! — вскричал он, напугав котов.
Арнольд Беннетт был одним из любимых авторов Квиллера, а эта книга считалась лучшим сочинением Беннетта. Явно подарочное издание 1908 года, отличная плотная бумага, неровный край, гравюры на дереве. В книге лежала записка:
Квилл, на прошлой неделе ты упомянул Беннетта в своей колонке, и я подумала, что тебе понравится эта замечательная книга из коллекции моего отца.
Твоя главная поклонница Сара
Квиллер был потрясен. Сара Пленсдорф работала ответственным секретарем во «Всякой всячине». Пожилая женщина, довольно стеснительная и робкая, она жила в Деревне одна, окруженная семейными реликвиями.
Зажав в руке книгу, он опустился в свое любимое удобное кресло и положил ноги на пуфик. Тут же прибежали Коко и Юм-Юм. Чтение вслух было одним из приятнейших домашних развлечений.
Будучи журналистом, Беннетт чурался всякого романтизма и тяготел к пространным описаниям. Читая, Квиллер привносил драматизм в повествование, налегая на звуковые эффекты: кукование кукушки в английском лесу, перезвон городской конки, храп мистера Пови, уснувшего на софе с разинутым ртом. (Он принял снадобье от зубной боли.) Когда озорная Софи сунула щипцы в этот разверстый рот и выдернула шатающийся зуб, мистер Пови взвизгнул, и Квиллер взвизгнул, а Юм-Юм пронзительно мяукнула. Но куда подевался Коко?
Какая-то воркотня доносилась из прихожей, где Квиллер оставил рождественские подарки. Коко надумал открыть коробку с собранием сочинений Мелвилла.
Может, его привлекли кожаные переплеты? Или он унюхал запах трески, исходящий от старых книг, которые прислали из Бостона? А может, учуял, что в коробке есть роман про кита? Он был сообразительным котом, но настолько ли хорошо соображал?
Коко действительно имел удивительный дар сверхчувственного восприятия. Он мог сообщать время, читать мысли Квиллера и внушать ему идеи. Все коты это делают, в той или иной степени, когда наступает время подкрепиться. Но Коко применял свои способности к делам особого рода, касающимся вечной борьбы добра и зла. Он чувствовал злодеяния и мог обличать злодеев, правда, окольным путем. Романы Мелвилла главным образом трактовали вопросы добра и зла. Возможно, Као Ко Кун принял это к сведению.
Было ли простым совпадением, что он сбросил с полки роман «Вор», когда гражданам Пикакса стали досаждать мелкие — а порой и не такие уж мелкие — кражи?
С ума сойдешь, пытаясь ответить на подобные вопросы, решил Квиллер. Тут требуется тонкий, непредубежденный подход. Впрочем, одно обстоятельство говорило в пользу того, что сиамец был прорицателем: все нормальные коты имеют двадцать четыре вибрис-сы с каждой стороны, включая те, что над глазами. У Коко этих чувствительных волосков было тридцать!
Л.Д.Браун "Кот, который выследил вора"
Сиамцы, дремавшие на диване, с надеждой подняли головы.
— Ну что, будем угадывать с трех раз, — сказал он им, срывая бумагу.
Под оберткой скрывалась книга в необычном переплете: кожаный корешок и крышки, обтянутые материей с лиственно-цветочным узором в красно-зеленых тонах, восходящим к эпохе английского короля Якова I. Золотое ручное тиснение на корешке все проясняло: «Повесть о старых женщинах».
— Ого! — вскричал он, напугав котов.
Арнольд Беннетт был одним из любимых авторов Квиллера, а эта книга считалась лучшим сочинением Беннетта. Явно подарочное издание 1908 года, отличная плотная бумага, неровный край, гравюры на дереве. В книге лежала записка:
Квилл, на прошлой неделе ты упомянул Беннетта в своей колонке, и я подумала, что тебе понравится эта замечательная книга из коллекции моего отца.
Твоя главная поклонница Сара
Квиллер был потрясен. Сара Пленсдорф работала ответственным секретарем во «Всякой всячине». Пожилая женщина, довольно стеснительная и робкая, она жила в Деревне одна, окруженная семейными реликвиями.
Зажав в руке книгу, он опустился в свое любимое удобное кресло и положил ноги на пуфик. Тут же прибежали Коко и Юм-Юм. Чтение вслух было одним из приятнейших домашних развлечений.
Будучи журналистом, Беннетт чурался всякого романтизма и тяготел к пространным описаниям. Читая, Квиллер привносил драматизм в повествование, налегая на звуковые эффекты: кукование кукушки в английском лесу, перезвон городской конки, храп мистера Пови, уснувшего на софе с разинутым ртом. (Он принял снадобье от зубной боли.) Когда озорная Софи сунула щипцы в этот разверстый рот и выдернула шатающийся зуб, мистер Пови взвизгнул, и Квиллер взвизгнул, а Юм-Юм пронзительно мяукнула. Но куда подевался Коко?
Какая-то воркотня доносилась из прихожей, где Квиллер оставил рождественские подарки. Коко надумал открыть коробку с собранием сочинений Мелвилла.
Может, его привлекли кожаные переплеты? Или он унюхал запах трески, исходящий от старых книг, которые прислали из Бостона? А может, учуял, что в коробке есть роман про кита? Он был сообразительным котом, но настолько ли хорошо соображал?
Коко действительно имел удивительный дар сверхчувственного восприятия. Он мог сообщать время, читать мысли Квиллера и внушать ему идеи. Все коты это делают, в той или иной степени, когда наступает время подкрепиться. Но Коко применял свои способности к делам особого рода, касающимся вечной борьбы добра и зла. Он чувствовал злодеяния и мог обличать злодеев, правда, окольным путем. Романы Мелвилла главным образом трактовали вопросы добра и зла. Возможно, Као Ко Кун принял это к сведению.
Было ли простым совпадением, что он сбросил с полки роман «Вор», когда гражданам Пикакса стали досаждать мелкие — а порой и не такие уж мелкие — кражи?
С ума сойдешь, пытаясь ответить на подобные вопросы, решил Квиллер. Тут требуется тонкий, непредубежденный подход. Впрочем, одно обстоятельство говорило в пользу того, что сиамец был прорицателем: все нормальные коты имеют двадцать четыре вибрис-сы с каждой стороны, включая те, что над глазами. У Коко этих чувствительных волосков было тридцать!
Л.Д.Браун "Кот, который выследил вора"
Встать под знаменем котов Будь готов! - Всегда готов!
Квиллер положил свою «старую» новую книгу из букинистической лавки Эдда на кофейный столик. У нее была очень красивая обложка, которую защищала еще одна, глянцевая. На суперобложке была изображена пустыня, посреди которой вырастали загадочные пирамиды. Репортер подумал: «В Египте — пирамиды, у нас — башни...»
Как только в дом приобреталась какая-нибудь новая вещица, сиамцы немедленно появлялись с инспекцией. Юм-Юм была необычайно прагматична в своих оценках: можно ли «это» гонять по квартире, как мышку? Спрятать под коврик? Погрызть? Коко же стремился к аналитике: каково назначение новинки? Откуда она взялась? Что тут делает?
«Тайны египетских пирамид» были изучены тщательнейшим образом. Юм-Юм отвергла новинку раз и навсегда. Однако Коко обнаружил у нее некоторые достоинства и дал ей свое благословение: он на нее сел. Квиллер собирался почитать ее кошкам вслух воскресным утром, перед тем как пойти на ланч, а потом на Немой аукцион. Им просто нравился звук его голоса — вне зависимости от того, читал ли он им «Историю Египта» или журнал «Мир и мы». В полдень он положил им в мисочки хрустящие аппетитные шарики и на прощанье дал несколько ценных указаний:
— Пейте побольше воды. После обеда — обязательно ложитесь спать. И запомните: я категорически запрещаю вам звонить по межгороду.
Кошки вежливо выслушали его распоряжения.
Л.Д.Браун "Кот, который учуял крысу"
Как только в дом приобреталась какая-нибудь новая вещица, сиамцы немедленно появлялись с инспекцией. Юм-Юм была необычайно прагматична в своих оценках: можно ли «это» гонять по квартире, как мышку? Спрятать под коврик? Погрызть? Коко же стремился к аналитике: каково назначение новинки? Откуда она взялась? Что тут делает?
«Тайны египетских пирамид» были изучены тщательнейшим образом. Юм-Юм отвергла новинку раз и навсегда. Однако Коко обнаружил у нее некоторые достоинства и дал ей свое благословение: он на нее сел. Квиллер собирался почитать ее кошкам вслух воскресным утром, перед тем как пойти на ланч, а потом на Немой аукцион. Им просто нравился звук его голоса — вне зависимости от того, читал ли он им «Историю Египта» или журнал «Мир и мы». В полдень он положил им в мисочки хрустящие аппетитные шарики и на прощанье дал несколько ценных указаний:
— Пейте побольше воды. После обеда — обязательно ложитесь спать. И запомните: я категорически запрещаю вам звонить по межгороду.
Кошки вежливо выслушали его распоряжения.
Л.Д.Браун "Кот, который учуял крысу"
Встать под знаменем котов Будь готов! - Всегда готов!
Подойдя к амбару, Квиллер увидел знакомую картину: две кошачьи мордочки в окне сбоку от двери. Поставив передние лапы на подоконник, сиамцы наблюдали за хозяином. Стоило ему переступить порог, как кошки дружно устремились навстречу, принялись описывать возле него круги, терлись о ноги, оплетали их хвостами, исполняя при этом сиамские оперные партии. Столь горячий прием растрогал бы Квиллера, не взгляни он на часы. Для кошек наступило время обеда!
— Чем занимались, ребятки? — спросил Квиллер, накладывая в миски еду. — Масса полезных дел? Решили какую-нибудь мировую проблему? Кто выиграл забег на пятьдесят ярдов?
Чем больше разговариваешь с кошками, тем умнее они становятся, считал он.
Крупного, гибкого и мускулистого сиамца звали Као Ко Кун, для близких — Коко. Его подруга Юм-Юм, маленькая, грациозная и застенчивая кошечка, могла при случае взвыть почище сирены «скорой помощи», чтобы добиться желаемого, и причем немедленно. Оба щеголяли в палевых мехах, только маски, ушки и хвосты были коричневыми. Лилово-голубые глаза Юм-Юм, глядевшие с мольбой и трогательным кокетством, способны были растопить самое ледяное сердце. В темных глазах Коко угадывались космические глубины интеллекта и неразгаданные тайны.
Коты не покидали дома, но существам весом в десять фунтов амбар предоставлял достаточно места для променада. Диаметром в сотню футов, сверху он был увенчан большим стеклянным куполом. Три яруса полуэтажей (антресолей) соединялись лестницей, огибающей амбар по спирали. В центре стоял огромный белый камин в виде куба, от которого к куполу вздымались выбеленные дымовые трубы. Камин делил первый, основной, этаж на четыре части: столовую, гостиную, холл и библиотеку. Под одной из антресолей была устроена кухня, полускрытая Г-образной барной стойкой.
В дневное время потоки света заливали помещение, проникая сквозь купол и многочисленные треугольники и ромбы окон. В интерьере преобладали бледные тона: гладкие обесцвеченные бревна, светлая мебельная обивка, марокканские ковры. С наступлением темноты, когда таймер включал все искусно спрятанные светильники и прожекторы, восьмиугольное строение являло собой эффектное зрелище.
Излюбленным местом обитания Квиллера была библиотека. Всю стенку камина с этой стороны закрывали полки, заставленные старыми, купленными у букиниста книгами. На столе стоял телефон с автоответчиком, лежали письменные принадлежности. Квиллер любил устроиться в большом кресле, закинуть ноги на пуфик и читать вслух сиамцам или набрасывать в блокноте толстым желтым карандашом с мягким грифелем черновик будущей статьи.
В этот последний день августа, прежде чем отправиться обедать, он решил почитать кошкам книгу, выбранную Коко. Сиамец был библиофилом, любил пройтись по книжным полкам и вздремнуть, свернувшись клубочком, где-нибудь между биографиями и английскими романами девятнадцатого века. Выбор книг для чтения был его почетной обязанностью, впрочем, Квиллер оставил за собой право «вето». Он перечитал всю древнегреческую драму. Коко, различавший книги по запаху, особенно часто обнюхивал «Лягушек» Аристофана.
— Опять «Лягушки»? — удивлялся Квиллер. — Ну хорошо, но это в последний раз.
Кошки обожали звучание лягушачьего хора, которое Квиллер воспроизводил очень выразительно: «Ква-акс, ква-акс, брекекекс!» Глаза Юм-Юм становились огромными, как озера, а из груди Коко исторгалось грозное рычание.
— Эти коты прямо как дети, — сказал Квиллер за обедом в тот вечер. — Когда мне было три года, я требовал, чтобы мне снова и снова читали балладу про Джона Ячменное Зерно. Мама впала в отчаяние и постаралась поскорее обучить меня чтению.
Л.Д.Браун "Кот, который ограбил банк"
— Чем занимались, ребятки? — спросил Квиллер, накладывая в миски еду. — Масса полезных дел? Решили какую-нибудь мировую проблему? Кто выиграл забег на пятьдесят ярдов?
Чем больше разговариваешь с кошками, тем умнее они становятся, считал он.
Крупного, гибкого и мускулистого сиамца звали Као Ко Кун, для близких — Коко. Его подруга Юм-Юм, маленькая, грациозная и застенчивая кошечка, могла при случае взвыть почище сирены «скорой помощи», чтобы добиться желаемого, и причем немедленно. Оба щеголяли в палевых мехах, только маски, ушки и хвосты были коричневыми. Лилово-голубые глаза Юм-Юм, глядевшие с мольбой и трогательным кокетством, способны были растопить самое ледяное сердце. В темных глазах Коко угадывались космические глубины интеллекта и неразгаданные тайны.
Коты не покидали дома, но существам весом в десять фунтов амбар предоставлял достаточно места для променада. Диаметром в сотню футов, сверху он был увенчан большим стеклянным куполом. Три яруса полуэтажей (антресолей) соединялись лестницей, огибающей амбар по спирали. В центре стоял огромный белый камин в виде куба, от которого к куполу вздымались выбеленные дымовые трубы. Камин делил первый, основной, этаж на четыре части: столовую, гостиную, холл и библиотеку. Под одной из антресолей была устроена кухня, полускрытая Г-образной барной стойкой.
В дневное время потоки света заливали помещение, проникая сквозь купол и многочисленные треугольники и ромбы окон. В интерьере преобладали бледные тона: гладкие обесцвеченные бревна, светлая мебельная обивка, марокканские ковры. С наступлением темноты, когда таймер включал все искусно спрятанные светильники и прожекторы, восьмиугольное строение являло собой эффектное зрелище.
Излюбленным местом обитания Квиллера была библиотека. Всю стенку камина с этой стороны закрывали полки, заставленные старыми, купленными у букиниста книгами. На столе стоял телефон с автоответчиком, лежали письменные принадлежности. Квиллер любил устроиться в большом кресле, закинуть ноги на пуфик и читать вслух сиамцам или набрасывать в блокноте толстым желтым карандашом с мягким грифелем черновик будущей статьи.
В этот последний день августа, прежде чем отправиться обедать, он решил почитать кошкам книгу, выбранную Коко. Сиамец был библиофилом, любил пройтись по книжным полкам и вздремнуть, свернувшись клубочком, где-нибудь между биографиями и английскими романами девятнадцатого века. Выбор книг для чтения был его почетной обязанностью, впрочем, Квиллер оставил за собой право «вето». Он перечитал всю древнегреческую драму. Коко, различавший книги по запаху, особенно часто обнюхивал «Лягушек» Аристофана.
— Опять «Лягушки»? — удивлялся Квиллер. — Ну хорошо, но это в последний раз.
Кошки обожали звучание лягушачьего хора, которое Квиллер воспроизводил очень выразительно: «Ква-акс, ква-акс, брекекекс!» Глаза Юм-Юм становились огромными, как озера, а из груди Коко исторгалось грозное рычание.
— Эти коты прямо как дети, — сказал Квиллер за обедом в тот вечер. — Когда мне было три года, я требовал, чтобы мне снова и снова читали балладу про Джона Ячменное Зерно. Мама впала в отчаяние и постаралась поскорее обучить меня чтению.
Л.Д.Браун "Кот, который ограбил банк"
Встать под знаменем котов Будь готов! - Всегда готов!
Как-то ранним сентябрьским утром, в четверг, Квиллер уединился в своем кабинете, расположенном на первом полуэтаже, — его суверенной территории, куда сиамцам вход был строго запрещен. Он пытался написать статью в тысячу слов для своей колонки «Из-под пера Квилла», для пятничного номера газеты.
ЭМИЛИ ДИКИНСОН, КАК ТЫ НАМ НУЖНА!
«Я — никто. А ты?» — написала плодовитая американская поэтесса.
Я говорю: «Дай нам Бог побольше таких „никто". Нашей стране требуются не знаменитости, а „никто", которые ведут праведный образ жизни, потихоньку справляются с трудностями, не строят из себя героев, любят простые развлечения, чьи имена НИКОГДА не встретишь на страницах газет и чьи лица не будут смотреть на тебя с экранов телевизоров.
«Йау!» — прозвучал за дверью жалобный баритон.
За ним послышался вопль, но уже в исполнении сопрано: «Голод-а-йу!..»
Квиллер взглянул на часы. Было двенадцать — время полуденного угощения. Точнее, было уже три минуты первого, и сиамцы не желали мириться с таким опозданием.
Он распахнул дверь, чтобы взглянуть на мордочки двух столь настойчивых просителей.
— Я бы не сказал, что вы, ребятки, избалованы, — стал он выговаривать им. — Просто вы зациклены на еде.
Услышав такие слова, Коко и Юм-Юм молнией помчались вниз, а Квиллер, срезав путь, спустился прямо по металлической лестнице. Тем не менее первыми у камина оказались кошки. Квиллер разложил хрустящие закуски по мискам. Питание из раздельной посуды было последним завоеванием Юм-Юм на фронте борьбы за кошачьи права, к которым Квиллер всегда относился с пониманием. Подбоченясь, хозяин взирал на трапезу своих питомцев.
Сегодня Юм-Юм изменила свою тактику. Сперва она помогла Коко расправиться с его порцией, а затем они вдвоем вылизали до блеска ее миску.
— Ах вы безобразники! — раздраженно произнес Квиллер. — Не будете ли вы возражать, деспоты, если я вернусь к статье?
Довольные своей трапезой, сиамцы не обратили на его слова никакого внимания: они были чрезвычайно заняты приведением в порядок лапок и мордочек.
Л.Д.Браун "Кот, который улыбался"
ЭМИЛИ ДИКИНСОН, КАК ТЫ НАМ НУЖНА!
«Я — никто. А ты?» — написала плодовитая американская поэтесса.
Я говорю: «Дай нам Бог побольше таких „никто". Нашей стране требуются не знаменитости, а „никто", которые ведут праведный образ жизни, потихоньку справляются с трудностями, не строят из себя героев, любят простые развлечения, чьи имена НИКОГДА не встретишь на страницах газет и чьи лица не будут смотреть на тебя с экранов телевизоров.
«Йау!» — прозвучал за дверью жалобный баритон.
За ним послышался вопль, но уже в исполнении сопрано: «Голод-а-йу!..»
Квиллер взглянул на часы. Было двенадцать — время полуденного угощения. Точнее, было уже три минуты первого, и сиамцы не желали мириться с таким опозданием.
Он распахнул дверь, чтобы взглянуть на мордочки двух столь настойчивых просителей.
— Я бы не сказал, что вы, ребятки, избалованы, — стал он выговаривать им. — Просто вы зациклены на еде.
Услышав такие слова, Коко и Юм-Юм молнией помчались вниз, а Квиллер, срезав путь, спустился прямо по металлической лестнице. Тем не менее первыми у камина оказались кошки. Квиллер разложил хрустящие закуски по мискам. Питание из раздельной посуды было последним завоеванием Юм-Юм на фронте борьбы за кошачьи права, к которым Квиллер всегда относился с пониманием. Подбоченясь, хозяин взирал на трапезу своих питомцев.
Сегодня Юм-Юм изменила свою тактику. Сперва она помогла Коко расправиться с его порцией, а затем они вдвоем вылизали до блеска ее миску.
— Ах вы безобразники! — раздраженно произнес Квиллер. — Не будете ли вы возражать, деспоты, если я вернусь к статье?
Довольные своей трапезой, сиамцы не обратили на его слова никакого внимания: они были чрезвычайно заняты приведением в порядок лапок и мордочек.
Л.Д.Браун "Кот, который улыбался"
суббота, 09 июня 2007
Поживу - увижу, доживу - узнаю, выживу - учту
с чем вас и поздравляяю 
I Live For Your Pain
Наконец то. Сегодня первый день зверик ночевал без мамки, и остального "котостада".По дороге домой (везли на такси) вел себя прилично, правда нервничал и чуть не перегрелся. Но все обошлось. Дома сразу же освоился, обследовал 1 комнату, коридор и кухню. (то что позволили) поел, поиграл.... покимарил минут 15... и сходил в туалет, в свой родной писяльный лоточек.
Ни маму ни меня ни отца не боится.
Спит мало.. играет много...
Отьявленный индивидуалист, постоянно норовит заныкаться куданить поглубже, подальше, поинтимнее. Только что выуживала из под комп.стола
Целеустремленный. Но спокойный. За все это время нявкал только по делу, а именно по поводу отрывания двери не обследованной кухни, и по поводу если его откудато вылавливаеш.
Радует то, что моеться... и не пускает когти.
Воспринял сразу когтедралку, попытался покататся на занавеске... т.к. у мамки их небыло... Но в целом спокойный и уже очень-очень любимый зверь
ЗЫ. немного наметилось расстройство желудка.. думаем изза смены питания.. дома кормился только молоком и сухим кормом у родителей. А у нас творожек с кефирчсиком и отварное мяско с бульйончиком...
А вот и мы сами
Наш портрет. Тошка в лукошке
пятница, 08 июня 2007
Þræll einn þegar hefnist en argur aldrei.
