Встать под знаменем котов Будь готов! - Всегда готов!
Кошки и другие предметы быта
сессия
читать дальшеОн косится на меня, зевает, произносит неодобрительно:
- Ты слишком много куришь.
- Под хвостом у себя сначала умой, - огрызаюсь я ворчливо, но он делает вид, что не расслышал.
- И кофе много пьешь.
Я оборачиваюсь. У меня завтра экзамен по английскому. Вчера я сидел ночь над контрольной. Я гашу окурок и демонстративно отпиваю из чашки.
- Между прочим, - говорит он, глядя в сторону. - В холодильнике есть сливки. Если ты плеснешь их в чашку, твой поганый кофеин не разорвет тебе сердце раньше времени. И мне можно дать, - добавляет он небрежно.
Я смеюсь и встаю. Робин с готовностью вспрыгивает на стул. Какое-то время мы оба заняты сливками. Потом я снова берусь за английский - в предложение надо измудриться впихнуть "колорит" и "светотень", да с прилагательными, my lord, ладно, впихнем, - а Робинсон умывается и говорит "за жизнь".
- Ну, в самом деле, сколько можно, я же не жеребец-производитель, она, по-моему, не ест и не спит, уже вторая неделя пошла. - Тяжкий вздох. - Совершенно вымотался.
- Терпи, - бормочу я сквозь английский. - На то ты и кот.
- До штатной весны, между прочим, еще месяц.
- Когда кое-кому невтерпеж, между прочим, ему идут навстречу, хотя до штатной весны бывает и по полгода.
- Когда это мне было невтерпеж по две недели кряду?
- У тебя просто перерывы дольше... А вообще, чем ты недоволен? Девушка - кровь с молоком, ты у нее - один свет в окошке, жил бы да радовался. А ты ноешь.
Он резко меняет тему.
- Как там, интересно, мой черенький...
- За черненького я тебе все собственными руками повыдергаю, - обрываю я его мечтательные интонации. Грубо обрываю, да. Я - деспот и мещанин. С дочерью - никаких вязок. Стоило ей издать первый звук весенней песни, как она была немедленно удалена из квартиры. К... м-м... тетке Ульяне.
Робинсон очень переживает за нее.
- Я-ууу, - говорит он обиженно, - совсем не то имел в видууу...
Еще какое-то время мы сидим молча, Робинсон вздыхает, потягивается и спрыгивает со стула. Оборачивается только на пороге кухни.
- Ты... совершенно случайно... йогурта не хочешь? Там в холодильнике была большая банка, я заметил...
Черта с два я спокойно сдам этот английский, я уж чувствую.
***
дневник одной очень больной кошки
читать дальшеМеня тошнит.
Обожемой, как меня тошнит.
А еще Мужчина пристает; нет, я не жалуюсь, он имеет полное право, и я не против, но меня так тошнит...
Ну хорошо, хорошо, да, да, да, милый, о, да, мряяяяя!.. ыэк! Прямо на диван... так неудобно. И тут же мокрая тряпка, и достается, за что? Всемилостивейший кошачий боже, если бы я могла, я бы разве не спрыгнула? Ох, как мне плохо. Пойду полежу на батарее, погрею мое бурчачее пузо, пузу больно, как они не понимают, что больно и плохо, и мутит, уже второй день мутит. У-уу... Люблю, когда чешут, не люблю, когда трогают нос. Звонить пошел, оставил в покое.
- Киру я могу услышать? Да, здравствуйте. У нас кошку тошнит желчью. Со вчерашнего вечера, и на сытый желудок, и на голодный. На сытый тошнит тем, что. Нет, съесть она ничего не могла, я почти уверен... Смекту я попробую, конечно. Да, спасибо. Но я боюсь за печень и почки. Да, это понятно, и мочу, и кровь, но сейчас-то что... Да, хорошо. Спасибо.
Молоко и шприц - это, знаете ли, слишком, этого я не люблю, а-арряу! Нет, я не хочу, я не люблю молока, да еще и из шприца, да еще в такой унизительной позе, это насилие! Пусти, пусти, мерзавец, коготь тебе в палец, в самое мягкое место, пустиииии!..
Фух, еле вырвалась. Чешет, уговаривает. Свинья. Натуральная свинья... Мр... Все равно буду дуться. Мрррр... урррр... слабые мы существа, женщины... ыэк! Опять на диван. Вот вам ваше молоко, я говорила, что не надо его в меня вливать, особенно с таким привкусом, этого никто не выдержит, вот отмывайте теперь диван и ковер, вот вам.
Но как же мне плохо... И есть хочется до безумия, а этот не дает... Понятное дело, последняя порция еды была вывалена на пододеяльник. Даже не ругал, вздыхал только и ходил с тряпкой. Не люблю я мокрой тряпки, брр, никогда не знаешь, что от нее ждать.
Удалось немного поспать, но какой сон на больной и голодный желудок... Лежу, вздыхаю. Мыр, мыр, чесать идут, да, да, у-у, мне плооооохоо, мыр, мырррр... опять шприц. Вот гады. Сволочи. Живодеры. Все, я надулась. Не кормят и гадость в рот льют.
Но вроде бы полегчало. Всю ночь спокойно проспала на батарее, вот как полегчало.
Утром опять тошнит. Господи, когда ж я сдохну, я ж похудела на полкило, я еееесть хочу, а-аа! Никто не любит. Не кормят. Если опять порошком в молоке поить будут - уйду. Умру под лестницей, вот.
Всем дали еды, мне одной дали черт-те что, кашу какую-то, но пахнет вкусно, вон как Серая лезет, она всегда лезет, а ей пальцами по носу, ага, ага! Мне даже полегчало. Так ее, так ее, это все мне, отдельная еда, да, даром что через полчаса наружу выдет еще большей кашей, зато это только моя еда, вот. Уф. Ну, можно жить. Пойду посплю. Конечно, будет снова тошнить, но хоть какое-то время полный желудок.
Переноска. Зачем тебе переноска? Меня? Меня-я-яааа????
Ай! Ой! Гудят! Боже, как воняет! Боже, как трясет! Я погибну, я чувствую заранее. Погибну, погибну, ай, да что ж это такое! Всплакнуть, что ли, так ведь не поможет. Пришли. Нет, я отсюда не выду. Я не выду отсюда, я буду цепляться лапами, а-а!
У-у... измяли, истискали, на почки надавили, на желудок надавили, о, бедный мой живот... что они там несут, что я такое съела... да, съела, клубок ниток, кусок полиэтилена, шарик от компьютерной мыши, сорок человек, корову и быка и далее по списку! И теперь погибну во цвете лет, о, несправедливость! Чешут. Ох, чешут. Мр, мр, мрррр, можно, я вцеплюсь когтями в коленку, мне так легче? Спасибо. Мррр...
- Ну, пока мы ждем рентгена, мы вас проколем, и я вам все распишу. Да, с вашего корма надо снимать, а то вы получите гастрит и хроническую почечную недостаточность, сейчас это все цветочками, мы же не хотим, чтобы так было навсегда? Ну вот. Да, я тоже думаю, что в пищеводе ничего нет. Вот еще хирург посмотрит. Одна почка уменьшена, да, анализы обязательно, по моче посмотрим, надо ли делать кровь. Вы сами колете? Ну, отлично. Ты ж моя радость, шерсть так и летит...
Конечно, летит, всю истискали. Чешите теперь. Уррр... А кушать, между прочим, охота. С утра-то было всего ничего. О! И не тошнило ведь больше... Шприц! С иглой! Колят! Эй, полегче! Я тут, между прочим, умираю...
Неужто не умру?
Дома, дома, наконец-то дома, кушать, я хочу кушать, я ужасно хочу кушать, дай мне скорее чего-нибудь, ты же покупал, я видела, у меня за два дня треть миски твоей каши, больше ничего, я хочу куууушать!
Ух, как пахнет! Что? Кон-сер-вы! Мне! А! О! Скорее! Серая, уйди, это не тебе, это мне! я тебя сама сейчас лапой, так ее, так, еще лучше - веником, ты знаешь, она ведь постоянно лезет мне в миску, просто изо рта вынимает, хотя сыпешь ты всегда из одного и того же пакета, а она все равно лезет, наглая, ведь правда? Ну что ты копаешься, трешь там что-то, таблетки какие-то, я съем, съем, я все съем, давай сюда скорее!
О, божественный (это лесть, божественны исключительно мы, но сейчас можно)! Он всех запер на кухне, они тыкались носами бессмысленно в стекло двери, а я, а я, за этой дверью, одна, в коридоре, и передо мной миска, и паштет в миске прекрасен, м-м, я ем, не торопясь, аккуратно и нежадно, я выбираю кусочки получше, меня не тошнит, только попа побаливает после укола, но это место мы потом налижем, а Серой фигу, а не консервы, м-м, чавк, чавк, чавк.
Жизнь прекрасна.
питер, 2005
***
щасте
читать дальшеПроход по коридору из комнаты в кухню.
- Мяяяяяаааа!
Ледяным тоном:
- Через час!
- Яаааа...
- Через час, я сказал, о, ч-черт, да уйди же ты из-под ног!
Сорок минут ворчания и подвывания в коридоре.
Проход по коридору с высоко поднятым мешком в руках.
Топ-топ-топ, плюх, топ-топ, шмяк, тыгыдым-тыгыдым.
- Миааааа!
- Уоуууу!
- Аау!
- Мррррр...
Хорошо поставленным командным голосом:
- Так, старшие сюда. Вот сюда, я сказал. Уля, Робин. Прошу.
Чавк-чавк-хрусть.
- Младшие, отошли. Отошли быстро, сейчас пинка, куда ты лезешь в отцовскую миску, ты и так поперек себя шире! Обе сюда. Вам облегченный. я знаю, что там вкуснее, есть здесь, а то по ушам! Робин, ушел к своей миске, у тебя аллергия на этот корм! Джера, сейчас наподдам, ешь, что дают, хиллс лайт нам уже не нравится! А то, что ты шестой килограмм веса набираешь, тебе нравится? При прыжке с гладильной доски уже такая отдача, что доска летит в одну сторону, а утюг - в другую, новый надо было покупать еще два падения назад! Лямбда, ешь, пожалей свои почки. Да, во прямо при мне, здесь, ешь. Да, что дают. Утром ты ела обычный, нечего не меня так смотреть. Да, Улька у тебя таскать может, а ты у нее - нет. Да, я тиран и деспот. Поели? Ну, я убираю миски. Учтите, этот шкаф закрывается, не надо пытаться его открыть, не получится и от меня попадет. Все!
Два часа спустя, проходя по коридору из комнаты в кухню:
- Мяяяааааа!
- О, чертбыпобралэтукошку, Уля, уйди из-под ног!
питер, 2005
Александр Шуйский
Отсюда
сессия
читать дальшеОн косится на меня, зевает, произносит неодобрительно:
- Ты слишком много куришь.
- Под хвостом у себя сначала умой, - огрызаюсь я ворчливо, но он делает вид, что не расслышал.
- И кофе много пьешь.
Я оборачиваюсь. У меня завтра экзамен по английскому. Вчера я сидел ночь над контрольной. Я гашу окурок и демонстративно отпиваю из чашки.
- Между прочим, - говорит он, глядя в сторону. - В холодильнике есть сливки. Если ты плеснешь их в чашку, твой поганый кофеин не разорвет тебе сердце раньше времени. И мне можно дать, - добавляет он небрежно.
Я смеюсь и встаю. Робин с готовностью вспрыгивает на стул. Какое-то время мы оба заняты сливками. Потом я снова берусь за английский - в предложение надо измудриться впихнуть "колорит" и "светотень", да с прилагательными, my lord, ладно, впихнем, - а Робинсон умывается и говорит "за жизнь".
- Ну, в самом деле, сколько можно, я же не жеребец-производитель, она, по-моему, не ест и не спит, уже вторая неделя пошла. - Тяжкий вздох. - Совершенно вымотался.
- Терпи, - бормочу я сквозь английский. - На то ты и кот.
- До штатной весны, между прочим, еще месяц.
- Когда кое-кому невтерпеж, между прочим, ему идут навстречу, хотя до штатной весны бывает и по полгода.
- Когда это мне было невтерпеж по две недели кряду?
- У тебя просто перерывы дольше... А вообще, чем ты недоволен? Девушка - кровь с молоком, ты у нее - один свет в окошке, жил бы да радовался. А ты ноешь.
Он резко меняет тему.
- Как там, интересно, мой черенький...
- За черненького я тебе все собственными руками повыдергаю, - обрываю я его мечтательные интонации. Грубо обрываю, да. Я - деспот и мещанин. С дочерью - никаких вязок. Стоило ей издать первый звук весенней песни, как она была немедленно удалена из квартиры. К... м-м... тетке Ульяне.
Робинсон очень переживает за нее.
- Я-ууу, - говорит он обиженно, - совсем не то имел в видууу...
Еще какое-то время мы сидим молча, Робинсон вздыхает, потягивается и спрыгивает со стула. Оборачивается только на пороге кухни.
- Ты... совершенно случайно... йогурта не хочешь? Там в холодильнике была большая банка, я заметил...
Черта с два я спокойно сдам этот английский, я уж чувствую.
***
дневник одной очень больной кошки
читать дальшеМеня тошнит.
Обожемой, как меня тошнит.
А еще Мужчина пристает; нет, я не жалуюсь, он имеет полное право, и я не против, но меня так тошнит...
Ну хорошо, хорошо, да, да, да, милый, о, да, мряяяяя!.. ыэк! Прямо на диван... так неудобно. И тут же мокрая тряпка, и достается, за что? Всемилостивейший кошачий боже, если бы я могла, я бы разве не спрыгнула? Ох, как мне плохо. Пойду полежу на батарее, погрею мое бурчачее пузо, пузу больно, как они не понимают, что больно и плохо, и мутит, уже второй день мутит. У-уу... Люблю, когда чешут, не люблю, когда трогают нос. Звонить пошел, оставил в покое.
- Киру я могу услышать? Да, здравствуйте. У нас кошку тошнит желчью. Со вчерашнего вечера, и на сытый желудок, и на голодный. На сытый тошнит тем, что. Нет, съесть она ничего не могла, я почти уверен... Смекту я попробую, конечно. Да, спасибо. Но я боюсь за печень и почки. Да, это понятно, и мочу, и кровь, но сейчас-то что... Да, хорошо. Спасибо.
Молоко и шприц - это, знаете ли, слишком, этого я не люблю, а-арряу! Нет, я не хочу, я не люблю молока, да еще и из шприца, да еще в такой унизительной позе, это насилие! Пусти, пусти, мерзавец, коготь тебе в палец, в самое мягкое место, пустиииии!..
Фух, еле вырвалась. Чешет, уговаривает. Свинья. Натуральная свинья... Мр... Все равно буду дуться. Мрррр... урррр... слабые мы существа, женщины... ыэк! Опять на диван. Вот вам ваше молоко, я говорила, что не надо его в меня вливать, особенно с таким привкусом, этого никто не выдержит, вот отмывайте теперь диван и ковер, вот вам.
Но как же мне плохо... И есть хочется до безумия, а этот не дает... Понятное дело, последняя порция еды была вывалена на пододеяльник. Даже не ругал, вздыхал только и ходил с тряпкой. Не люблю я мокрой тряпки, брр, никогда не знаешь, что от нее ждать.
Удалось немного поспать, но какой сон на больной и голодный желудок... Лежу, вздыхаю. Мыр, мыр, чесать идут, да, да, у-у, мне плооооохоо, мыр, мырррр... опять шприц. Вот гады. Сволочи. Живодеры. Все, я надулась. Не кормят и гадость в рот льют.
Но вроде бы полегчало. Всю ночь спокойно проспала на батарее, вот как полегчало.
Утром опять тошнит. Господи, когда ж я сдохну, я ж похудела на полкило, я еееесть хочу, а-аа! Никто не любит. Не кормят. Если опять порошком в молоке поить будут - уйду. Умру под лестницей, вот.
Всем дали еды, мне одной дали черт-те что, кашу какую-то, но пахнет вкусно, вон как Серая лезет, она всегда лезет, а ей пальцами по носу, ага, ага! Мне даже полегчало. Так ее, так ее, это все мне, отдельная еда, да, даром что через полчаса наружу выдет еще большей кашей, зато это только моя еда, вот. Уф. Ну, можно жить. Пойду посплю. Конечно, будет снова тошнить, но хоть какое-то время полный желудок.
Переноска. Зачем тебе переноска? Меня? Меня-я-яааа????
Ай! Ой! Гудят! Боже, как воняет! Боже, как трясет! Я погибну, я чувствую заранее. Погибну, погибну, ай, да что ж это такое! Всплакнуть, что ли, так ведь не поможет. Пришли. Нет, я отсюда не выду. Я не выду отсюда, я буду цепляться лапами, а-а!
У-у... измяли, истискали, на почки надавили, на желудок надавили, о, бедный мой живот... что они там несут, что я такое съела... да, съела, клубок ниток, кусок полиэтилена, шарик от компьютерной мыши, сорок человек, корову и быка и далее по списку! И теперь погибну во цвете лет, о, несправедливость! Чешут. Ох, чешут. Мр, мр, мрррр, можно, я вцеплюсь когтями в коленку, мне так легче? Спасибо. Мррр...
- Ну, пока мы ждем рентгена, мы вас проколем, и я вам все распишу. Да, с вашего корма надо снимать, а то вы получите гастрит и хроническую почечную недостаточность, сейчас это все цветочками, мы же не хотим, чтобы так было навсегда? Ну вот. Да, я тоже думаю, что в пищеводе ничего нет. Вот еще хирург посмотрит. Одна почка уменьшена, да, анализы обязательно, по моче посмотрим, надо ли делать кровь. Вы сами колете? Ну, отлично. Ты ж моя радость, шерсть так и летит...
Конечно, летит, всю истискали. Чешите теперь. Уррр... А кушать, между прочим, охота. С утра-то было всего ничего. О! И не тошнило ведь больше... Шприц! С иглой! Колят! Эй, полегче! Я тут, между прочим, умираю...
Неужто не умру?
Дома, дома, наконец-то дома, кушать, я хочу кушать, я ужасно хочу кушать, дай мне скорее чего-нибудь, ты же покупал, я видела, у меня за два дня треть миски твоей каши, больше ничего, я хочу куууушать!
Ух, как пахнет! Что? Кон-сер-вы! Мне! А! О! Скорее! Серая, уйди, это не тебе, это мне! я тебя сама сейчас лапой, так ее, так, еще лучше - веником, ты знаешь, она ведь постоянно лезет мне в миску, просто изо рта вынимает, хотя сыпешь ты всегда из одного и того же пакета, а она все равно лезет, наглая, ведь правда? Ну что ты копаешься, трешь там что-то, таблетки какие-то, я съем, съем, я все съем, давай сюда скорее!
О, божественный (это лесть, божественны исключительно мы, но сейчас можно)! Он всех запер на кухне, они тыкались носами бессмысленно в стекло двери, а я, а я, за этой дверью, одна, в коридоре, и передо мной миска, и паштет в миске прекрасен, м-м, я ем, не торопясь, аккуратно и нежадно, я выбираю кусочки получше, меня не тошнит, только попа побаливает после укола, но это место мы потом налижем, а Серой фигу, а не консервы, м-м, чавк, чавк, чавк.
Жизнь прекрасна.
питер, 2005
***
щасте
читать дальшеПроход по коридору из комнаты в кухню.
- Мяяяяяаааа!
Ледяным тоном:
- Через час!
- Яаааа...
- Через час, я сказал, о, ч-черт, да уйди же ты из-под ног!
Сорок минут ворчания и подвывания в коридоре.
Проход по коридору с высоко поднятым мешком в руках.
Топ-топ-топ, плюх, топ-топ, шмяк, тыгыдым-тыгыдым.
- Миааааа!
- Уоуууу!
- Аау!
- Мррррр...
Хорошо поставленным командным голосом:
- Так, старшие сюда. Вот сюда, я сказал. Уля, Робин. Прошу.
Чавк-чавк-хрусть.
- Младшие, отошли. Отошли быстро, сейчас пинка, куда ты лезешь в отцовскую миску, ты и так поперек себя шире! Обе сюда. Вам облегченный. я знаю, что там вкуснее, есть здесь, а то по ушам! Робин, ушел к своей миске, у тебя аллергия на этот корм! Джера, сейчас наподдам, ешь, что дают, хиллс лайт нам уже не нравится! А то, что ты шестой килограмм веса набираешь, тебе нравится? При прыжке с гладильной доски уже такая отдача, что доска летит в одну сторону, а утюг - в другую, новый надо было покупать еще два падения назад! Лямбда, ешь, пожалей свои почки. Да, во прямо при мне, здесь, ешь. Да, что дают. Утром ты ела обычный, нечего не меня так смотреть. Да, Улька у тебя таскать может, а ты у нее - нет. Да, я тиран и деспот. Поели? Ну, я убираю миски. Учтите, этот шкаф закрывается, не надо пытаться его открыть, не получится и от меня попадет. Все!
Два часа спустя, проходя по коридору из комнаты в кухню:
- Мяяяааааа!
- О, чертбыпобралэтукошку, Уля, уйди из-под ног!
питер, 2005
Александр Шуйский
Отсюда