Встать под знаменем котов Будь готов! - Всегда готов!
Когда Квиллер в конце концов отправился к себе домой, снег уже перестал, и он с удивлением обнаружил два ряда следов — ведущих к крыльцу и обратно — на свежем снегу подъездной дорожки. Следы явно принадлежали женщине. И никаких отпечатков шин. Таинственная гостья, видимо, жила в Деревне и выходила на прогулку. Кто же из соседей мог зайти к нему без приглашения, даже не предупредив по телефону? Вряд ли это были Хикси или Фрэн. И наверняка не Аманда Гудвинтер. Открыв первую дверь, он обнаружил на пороге завернутый в нарядную бумагу пакет, по размерам и весу тянувший на двухфунтовую коробку шоколадных конфет. Квиллеру пришли на ум слова Льюиса Кэрролла: «Все чудесатее и чудесатее!» Внося пакет в дом, он надеялся, что это не конфеты.
Сиамцы, дремавшие на диване, с надеждой подняли головы.
— Ну что, будем угадывать с трех раз, — сказал он им, срывая бумагу.
Под оберткой скрывалась книга в необычном переплете: кожаный корешок и крышки, обтянутые материей с лиственно-цветочным узором в красно-зеленых тонах, восходящим к эпохе английского короля Якова I. Золотое ручное тиснение на корешке все проясняло: «Повесть о старых женщинах».
— Ого! — вскричал он, напугав котов.
Арнольд Беннетт был одним из любимых авторов Квиллера, а эта книга считалась лучшим сочинением Беннетта. Явно подарочное издание 1908 года, отличная плотная бумага, неровный край, гравюры на дереве. В книге лежала записка:
Квилл, на прошлой неделе ты упомянул Беннетта в своей колонке, и я подумала, что тебе понравится эта замечательная книга из коллекции моего отца.
Твоя главная поклонница Сара
Квиллер был потрясен. Сара Пленсдорф работала ответственным секретарем во «Всякой всячине». Пожилая женщина, довольно стеснительная и робкая, она жила в Деревне одна, окруженная семейными реликвиями.
Зажав в руке книгу, он опустился в свое любимое удобное кресло и положил ноги на пуфик. Тут же прибежали Коко и Юм-Юм. Чтение вслух было одним из приятнейших домашних развлечений.
Будучи журналистом, Беннетт чурался всякого романтизма и тяготел к пространным описаниям. Читая, Квиллер привносил драматизм в повествование, налегая на звуковые эффекты: кукование кукушки в английском лесу, перезвон городской конки, храп мистера Пови, уснувшего на софе с разинутым ртом. (Он принял снадобье от зубной боли.) Когда озорная Софи сунула щипцы в этот разверстый рот и выдернула шатающийся зуб, мистер Пови взвизгнул, и Квиллер взвизгнул, а Юм-Юм пронзительно мяукнула. Но куда подевался Коко?
Какая-то воркотня доносилась из прихожей, где Квиллер оставил рождественские подарки. Коко надумал открыть коробку с собранием сочинений Мелвилла.
Может, его привлекли кожаные переплеты? Или он унюхал запах трески, исходящий от старых книг, которые прислали из Бостона? А может, учуял, что в коробке есть роман про кита? Он был сообразительным котом, но настолько ли хорошо соображал?
Коко действительно имел удивительный дар сверхчувственного восприятия. Он мог сообщать время, читать мысли Квиллера и внушать ему идеи. Все коты это делают, в той или иной степени, когда наступает время подкрепиться. Но Коко применял свои способности к делам особого рода, касающимся вечной борьбы добра и зла. Он чувствовал злодеяния и мог обличать злодеев, правда, окольным путем. Романы Мелвилла главным образом трактовали вопросы добра и зла. Возможно, Као Ко Кун принял это к сведению.
Было ли простым совпадением, что он сбросил с полки роман «Вор», когда гражданам Пикакса стали досаждать мелкие — а порой и не такие уж мелкие — кражи?
С ума сойдешь, пытаясь ответить на подобные вопросы, решил Квиллер. Тут требуется тонкий, непредубежденный подход. Впрочем, одно обстоятельство говорило в пользу того, что сиамец был прорицателем: все нормальные коты имеют двадцать четыре вибрис-сы с каждой стороны, включая те, что над глазами. У Коко этих чувствительных волосков было тридцать!
Л.Д.Браун "Кот, который выследил вора"
Сиамцы, дремавшие на диване, с надеждой подняли головы.
— Ну что, будем угадывать с трех раз, — сказал он им, срывая бумагу.
Под оберткой скрывалась книга в необычном переплете: кожаный корешок и крышки, обтянутые материей с лиственно-цветочным узором в красно-зеленых тонах, восходящим к эпохе английского короля Якова I. Золотое ручное тиснение на корешке все проясняло: «Повесть о старых женщинах».
— Ого! — вскричал он, напугав котов.
Арнольд Беннетт был одним из любимых авторов Квиллера, а эта книга считалась лучшим сочинением Беннетта. Явно подарочное издание 1908 года, отличная плотная бумага, неровный край, гравюры на дереве. В книге лежала записка:
Квилл, на прошлой неделе ты упомянул Беннетта в своей колонке, и я подумала, что тебе понравится эта замечательная книга из коллекции моего отца.
Твоя главная поклонница Сара
Квиллер был потрясен. Сара Пленсдорф работала ответственным секретарем во «Всякой всячине». Пожилая женщина, довольно стеснительная и робкая, она жила в Деревне одна, окруженная семейными реликвиями.
Зажав в руке книгу, он опустился в свое любимое удобное кресло и положил ноги на пуфик. Тут же прибежали Коко и Юм-Юм. Чтение вслух было одним из приятнейших домашних развлечений.
Будучи журналистом, Беннетт чурался всякого романтизма и тяготел к пространным описаниям. Читая, Квиллер привносил драматизм в повествование, налегая на звуковые эффекты: кукование кукушки в английском лесу, перезвон городской конки, храп мистера Пови, уснувшего на софе с разинутым ртом. (Он принял снадобье от зубной боли.) Когда озорная Софи сунула щипцы в этот разверстый рот и выдернула шатающийся зуб, мистер Пови взвизгнул, и Квиллер взвизгнул, а Юм-Юм пронзительно мяукнула. Но куда подевался Коко?
Какая-то воркотня доносилась из прихожей, где Квиллер оставил рождественские подарки. Коко надумал открыть коробку с собранием сочинений Мелвилла.
Может, его привлекли кожаные переплеты? Или он унюхал запах трески, исходящий от старых книг, которые прислали из Бостона? А может, учуял, что в коробке есть роман про кита? Он был сообразительным котом, но настолько ли хорошо соображал?
Коко действительно имел удивительный дар сверхчувственного восприятия. Он мог сообщать время, читать мысли Квиллера и внушать ему идеи. Все коты это делают, в той или иной степени, когда наступает время подкрепиться. Но Коко применял свои способности к делам особого рода, касающимся вечной борьбы добра и зла. Он чувствовал злодеяния и мог обличать злодеев, правда, окольным путем. Романы Мелвилла главным образом трактовали вопросы добра и зла. Возможно, Као Ко Кун принял это к сведению.
Было ли простым совпадением, что он сбросил с полки роман «Вор», когда гражданам Пикакса стали досаждать мелкие — а порой и не такие уж мелкие — кражи?
С ума сойдешь, пытаясь ответить на подобные вопросы, решил Квиллер. Тут требуется тонкий, непредубежденный подход. Впрочем, одно обстоятельство говорило в пользу того, что сиамец был прорицателем: все нормальные коты имеют двадцать четыре вибрис-сы с каждой стороны, включая те, что над глазами. У Коко этих чувствительных волосков было тридцать!
Л.Д.Браун "Кот, который выследил вора"
-
-
14.06.2007 в 23:00Извини, а где все это можно полностью прочиать?
А то я только "Кот, который проходил сквозь стены" читала.
-
-
15.06.2007 в 20:47-
-
15.06.2007 в 21:23Хорошо закину.
Настолько интересно, что трудно оторваться. Оказывается у Квирелла сначала был только кот, и только потом появилась кошечка.
-
-
16.06.2007 в 15:15-
-
16.06.2007 в 16:21-
-
16.06.2007 в 21:40