[kassid]

За те двенадцать лет, что я прожил в Штатах, я ни
разу не видел здесь ни одной бездомной собаки. Не знаю точно, почему
так, но вот нет тут бездомных собак, и все.
Зато бездомных кошек
в Штатах полным-полно. Их, правда, не очень-то от домашних отличишь
– все ухоженные и упитанные, к людям не то что доверчивые, а просто
наглючие.
Я к такому раскладу привык быстро, и, в общем, совсем
не удивился, когда ко мне семь лет назад в только что купленный дом
в Ричмонде завалилось это трехцветное наглое создание. Завалилось
оно совершенно по-хозяйски, заставило себя сначала почесать,
снисходительно помурлыкало над моими стараниями, а потом сообщило,
что желает пожрать.
Пожрать было выдано. Создание сервированный
обед откушало хоть и несколько брезгливо, но тоже вполне
снисходительно, а потом намекнуло, что все, в моих услугах оно пока
больше не нуждается. И расположилось почивать на веранде под
солнышком, всеми четырьмя лапами кверху, только срамное место себе
хвостом прикрыло.
Ну и зашибись, я тогда тоже пошел своими
делами заниматься.
В общем, наглое рыжее кошко у меня на веранде
прижилось. Не знаю, чем оно занималось днями, я ж на работе в это
время был, но каждое утро и вечер оно исправно принимало воздушные
ванны перед моим домом, и собирало с меня дань в форме еды и
почесываний.
И так бы оно все и продолжалось, если б меня в один
из выходных черт не дернул с утра траву перед домом постричь. Я как
раз налаживался запустить газонокосилку, когда увидел довольно
необычную парочку.
Впереди плелась зареванная пигалица лет
шести, с каким-то большим плакатом в руках. За ней следом шел, по
всей видимости, ее отец. И оба на два голоса кричали: «Сквирки,
Сквирки (типа, Царапка), ты где?»
Девчонка меня первой
заметила и, заливаясь слезами, подбежала и тут же поведала, что у
нее потерялась кошка, что эту кошку, наверное, съел большой сердитый
волк, и что ее зовут Царапкой, потому что она дверь царапает, а
теперь больше не царапает, потому что она пропала, и не видел ли я
ее? И плакат мне свой тычет. А на плакате намалеванное цветными
карандашами пучеглазое нечто, то ли мутировавший Чебурашка, то ли
испорченный ананас с ножками и ушами. Не, я б ни за что не догадался,
о чем речь, если б не цвет пятен на чебурахо-ананасе. А был он
точь-в-точь, как у того кошака, которое у меня прописалась.
Я
так девчушке и ее отцу и сказал, что точно не знаю, но что-то похожее
у меня сейчас на веранде дрыхнет. Девчонка даже дослушивать не
стала, сразу помчалась смотреть...
Ага, оно самое оказалось. Ой,
какое тут было море соплей и восторгов!
Девочка сграбастала
ничего не соображающую ото сна кошку в охапку, ее отец мне долго жал
руку, назвался Стэном и благодарил за помощь в розысках.

Удалились они втроем, совершенно счастливые. То есть отец с
дочкой были счастливые, про кошку я не так уверен.
Я б про все
это благополучно забыл, наверное, если бы история не получила
неожиданное продолжение.
Примерно через два дня, уже довольно
поздно вечером, у меня вдруг зазвенел телефон. Я взял трубку,
звонила женщина. Представилась, извинилась за беспокойство, и
сказала, что она обзванивает всех соседей, потому что у ее дочки
пропала кошка. Кошку зовут Салли, она трехцветная, и никогда раньше
не убегала, а теперь ее уже два дня как нет. И не видел ли я такую
кошку случайно?
Я честно ответил, что трехцветную кошку видел,
потому что она у меня на веранде с месяц жила, но что ее хозяева
нашлись, и что зовут эту кошку не Салли, а Царапка.
Удивился
тогда еще, сколько в моей деревне трехцветных кошек теряется.
А
еще через день мне позвонил какой-то мужик и тоже спросил насчет
трехцветной кошки, которая пропала у его жены. Эту третью кошку тоже
как-то звали - совершенно другим уже именем.
А еще через неделю,
выезжая с утра на работу, я увидел приколотый к дереву до слез
знакомый портрет трехцветного наглого создания со слезным
воззванием внизу: «У нас пропал член семьи, его зовут Томми, если вы
его видели, пожалуйста, верните за вознаграждение!» И номер
телефона.
Вот тогда до меня и дошло наконец. Я позвонил Стэну
и спросил, как поживает их любимица. Стэн сказал, что дочка
счастлива, что кошак нашелся, и что теперь ее из дома больше не
выпускают, а то, не дай бог, опять потеряется...
Стэн бы долго
еще распространялся на тему, как он мне благодарен, но я его
прервал. Просто предложил кошака выпускать погулять и чего-то
наплел ему насчет авитаминоза, который с их любимцем обязательно
случится, если его взаперти держать.

Еще через неделю
убедился, что Стэн меня послушал. Потому что наглое разноцветное
создание вдруг нарисовалось у меня на веранде снова. И снова
потребовало почесываний и кормежки. А звонки от отчаявшихся соседей
прекратились.

Мне одно было интересно – неужели это кошко и
правда на разные имена отзывается? Я таки поэксперементировал –
каждый раз его новым способом подзывал - и Машкой, и Санькой, и
Прошкой. Исправно оно отзывалось на все. А и то – его ж за это
кормят, чего не отозваться-то?

Оно, кстати, до сих пор живо.
Уж не знаю, сколько из моих соседей его сейчас за своего домашнего
кошака считают и сколькими разными именами кличут. Думаю, что много
таких соседей, а че б иначе это разноцветное создание таким жирным
под старость лет-то стало?

А какого оно полу, я так и не
знаю, да и зачем мне? – пусть оно так и будет, в одном доме пусть
оно девушкой по имени Царапка числится, в другом дамой по имени
Салли, а в третьем джентльменом по имени Томми.
По мне, так это
просто рыже-черно-белое, наглое, очень ласковое, и очень кошачье
существо.